Урок истории

28 октября в Международном Мемориале Сандра Шульберг, американский режиссер и продюсер, при поддержке Посольства США в Москве и совместно с Музеем кино представила восстановленную и отреставрированную версию фильма "Нюрнберг: его урок на сегодня". Фильм – яркое повествование об одной из величайших в истории драм в зале суда. Это было первое судебное разбирательство, столь обширно и подробно документированное, записанное на диктофоны и кинопленки, несмотря на немалый срок – оно длилось почти 11 месяцев. К сожалению, каждому из операторов запрещалось иметь более 25 часов отснятого материала – временные рамки были очень строгими. Это стало огромной трудностью для сценариста и режиссера Стюарта Шульберга и его монтажера Джозефа Зигмена, которые должны были сделать официальный фильм о процессе вскоре после его окончания. Фильм, который по сей день заставляет задуматься о справедливости и человечности.

В процессе восстановления реставраторы были вынуждены многое делать заново: печатать дубль-негатив при поддержке Государственного Архива в Берлине; искать живые записи голосов свидетелей, обвинителей и подсудимых; работать с огромным количеством документов и показаний. Результат колоссального труда – возрождение 78-минутной картины, переворачивающей привычный взгляд на то, что происходило в Нюрнберге с 20 ноября 1945 по 1 октября 1946 г.

После завершения показа мы взяли небольшое интервью у Сандры Шульберг, дочери режиссера фильма, которая занималась восстановлением.

- Итак, первый вопрос – Вы использовали какие-либо инновационные технологии в процессе восстановления?

Сандра Шульберг: Нет, все было очень традиционно, я бы даже сказала, старомодно, в том числе процесс печати дубль-негатива.

- Как Вы внедряли оригинальные голоса, оригинальную музыку, автором которой в версии 1948 года является Ганс Отто Боргман, в саундтрек?

С. Шульберг: Мы в принципе вынуждены были восстановить музыку по крупицам. Нам повезло, что мы работали с невероятно талантливым профессионалом, который на слух, со старых записей, смог узнать композитора, а затем воссоздать музыку. В этом случае да, он действительно использовал цифровые технологии. Он реконструировал и перезаписал музыку, используя синтезатор. Результат оказался не хуже оригинала.

Помимо реставрации фильма, с 2003 года Сандра занимается проектом "Selling Democracy", выросшим из её намерения сохранить и показать миру уже считавшиеся потерянными фильмы, входившие в знаменитый План Маршалла. В рамках публичной дипломатии этот проект задуман с ознакомительной и образовательной целями; его отличает вектор на социальные перемены в обществе.

- Мы также знаем о Вашем проекте под названием "Selling democracy" – "Продавая демократию" – фильмы Плана Маршалла. Прежде всего, каковы Ваши критерии отбора фильмов?

С. Шульберг: У меня были многочисленные критерии. Мне хотелось охватить весь период с 1948 по 1953 годы, я хотела показать зрителям весь спектр различий фильмов разных стран и национальностей; весь спектр режиссеров этих стран. Так же моей задачей было дать людям прочувствовать различные жанры – и документального фильма, и драмы, и научно-популярных фильмов: представлено всё. В широком диапазоне выбранных картин присутствуют как фильмы строго информационные, в которых силен посыл нового построения идеи Европы в умах европейцев; так и фильмы с идеологическим стержнем, с лозунгом "коммунизм против западного капитализма". Всё то, что занимало умы людей в те времена, все их страхи и опасения – всё отражено в тех 25 фильмах, которые я представляю по всему миру, но, Вы знаете, в коллекции более чем 260 картин; так что эти 25 фильмов составляют только 10% всего собрания произведений.

- Очевидно, что План Маршалла имел большое влияние на Европу после Второй мировой войны.

С. Шульберг: По моему мнению, сегодня все согласны, что План Маршалла экономически был очень своевременным, но это еще не всё: он повлиял и на рождение идеи новой Европы, и на воссоздание той инфраструктуры, которая со временем привела к образованию ЕС. Таким образом, мы можем наблюдать его вклад в своеобразную "эволюцию".

- Одно из главных достоинств Америки – готовность помочь – обусловлено внешнеполитическими интересами страны, или это - национальная черта характера?

С. Шульберг: Применительно к Плану Маршалла это – комбинация того и другого. Я имею в виду, что План Маршалла отчасти был идеалистичным, но в то же время экономически это очень полезная программа для обеих сторон: это помогло американцам, которые оправлялись от войны, и это помогло европейцам, которые буквально поднимались из руин. Многие люди неправильно понимают смысл Плана. США не посылали деньги в Европу. В чем европейцы нуждались, так это в товарах, они нуждались в производственном оборудовании, они нуждались во флоте и стали, чтобы производить корабли; таким образом, мы посылали им товары,

оборудование, материалы, даже животных. А деньги, выделенные на осуществление Плана Маршалла, шли американским фермерам и рабочим, чтобы эти товары производить и выращивать. Американские фирмы и американские фермеры извлекали из этого выгоду так же, как европейцы извлекали выгоду от поставок. Это было взаимовыгодное сотрудничество.

- На Вашем сайте было упомянуто, что у Вас есть сборник фильмов, который Вы показываете в международном масштабе. Государственный центральный музей кино может так или иначе сотрудничать с Вами, чтобы осуществить его показ в России?

С. Шульберг: Было бы здорово привезти эти фильмы сюда, в Россию. На данный момент все фильмы, с которыми мы путешествуем, – на пленке. Музей кино - одно из нескольких мест, где мы все ещё можем показать их. Но сейчас я готовлю DVD-издание, что в дальнейшем облегчит показ и сделает проект более доступным. Возможно, это произойдет в следующем году. Сейчас транспортировка пленки обходится дорого.

Но нет ничего невозможного, мы могли продолжить работу над этим. Я была бы рада сотрудничать с Вами.

Дядя Сандры, Бадд Шульберг, совмещал в те годы службу в морском флоте, где его непосредственным начальником был Джон Форд, и отвечал за фотодокументирование Нюрнбергского процесса, а также за сбор материалов, обличающих вину нацистов. За помощью он обратился, в том числе, к Георгию Авенариусу 1 , который предоставил имевшиеся материалы о нацистах, впоследствии вошедшие и в фильм. Так состоялось их знакомство. В нынешнее время старший научный сотрудник историко-теоретического отдела НИИ Киноискусства Сергей Каптерев, помимо участия в процессе реставрации фильма и перевода речи обвинителя от СССР Романа Руденко на английский, вплотную занимается поисками их возможной переписки и любых других документов, касающихся их общения.

- Будет ли в книге "Celluloid Noose", над которой вы сейчас работаете, публиковаться переписка Бадда Шульберга с Георгием Авенариусом, если она была?

С. Шульберг: Дело в том, что пока у нас нет самой переписки. Сергей Каптерев, мой российский коллега, сейчас занимается поисками материалов

о Георгии Авенариусе. Общение между моим дядей (Баддом Шульбергом) и Г. Авенариусом, в основном, заключалось во встречах, в диалогах. Однако я еще не ознакомилась со многими семейными документами. Возможно, что в них мы найдем военные отчеты моего дяди, в которых будет упомянут Авенариус. На мой взгляд, Сергею здесь, в России, удастся быстрее найти такие свидетельства, чем мне. Но по сей день мы даже не знаем, где эти документы. Есть предположения, что они в Красногорске…

- Кому Вы посвящаете эту работу?

С. Шульберг: Эта работа посвящена тем, кто создавал фильм: моему отцу Стюарту Шульбергу, Пэру Лоренцу и Джозефу Зигману. Она посвящена и памяти моего дяди, Бадда Шульберга, а также Роберта Джексона, главного обвинителя от США на Нюрнбергском процессе. Они так и не смогли посмотреть этот фильм в Америке… Они ушли из жизни раньше, чем был снят запрет.

Встреча с этой изящной улыбчивой женщиной, таящей в себе невероятную силу и смелость, оставляет надежду на то, что в этом мире крепкие семейные узы – по-прежнему настоящее богатство. Долг и неравнодушие подарили этому фильму второе рождение. Чтобы, несмотря на скользящее течение времени, люди по-прежнему ценили таким трудом обретенный мир, не переставали задавать себе вопросы, вдумчиво и неравнодушно относились к своей истории.