2 февраля 2014 года пришла горькая весть: в Венгрии на девяносто третьем году жизни скончался классик мирового кино Миклош Янчо… Мы все – и сотрудники Музея кино, и зрители, не раз встречавшиеся в наших кинопрограммах с фильмами Янчо, – скорбим вместе с близкими и с соотечественниками выдающегося режиссера, вместе с семьей кинематографистов, потерявшей одного из самых оригинальных и самых прославленных своих мастеров.

12 лет назад, в 2002 году, Эйзенштейновский центр исследований кинокультуры и Музей кино выпустили в свет книгу "Страна Янчо, в которую приглашает Александр Трошин". Александр Степанович, самый компетентный в России знаток и ценитель венгерского кино, основатель и многолетний главный редактор журнала "Киноведческие записки", стал нашим проводником в незабываемый экранный мир Миклоша Янчо. Мы публикуем здесь короткий фрагмент из вступления к этой книге (полностью его можно прочитать на сайте "Киноведческих записок") – в надежде, что вместе с Венгерским культурным центром в Москве нам удастся вскоре организовать ретроспективу памяти великого режиссера. Так или иначе, 19 февраля в 19.30 в кинотеатре им. Моссовета мы покажем фильм Миклоша Янчо из фондов Музея кино "Любовь моя, Электра", который может считаться квинтэссенцией стиля режиссера.



Говорят, в конце 60-х у какого-то туристического агентства в Париже была в ходу среди прочих такая реклама: "Посетите Венгрию! Посетите страну Янчо!". (…).

В "стране Янчо", какой она нам тогда открылась, не живут – в ней творят Историю. "У Янчо, - читаю в (одной из статей) о нем, – не было "я" и "ты", только "мы" и "они". Или "мы их", или "они нас" – побеждают, убивают". Тираны и рабы, властители и манипулируемый ими народ… В "стране Янчо", где бы она географически ни располагалась (непосредственно в Венгрии или в расколотой гражданской войной России, как в "Звездах и солдатах", или вообще – в разомкнутом во все стороны пространстве модернизированного древнего мифа, как в фильме "Электра, моя любовь"), играют, меняя костюмы и эпохи, по сути одну и ту же пьесу – другой мировая человеческая история не придумала: о вождях и ведомых, о насилии и свободе, о политической манипуляции и лжи, о революциях и их результатах... В конце 60-х, начиная со "Светлых ветров", черно-белая "страна Янчо" обрела цвет, в ней затанцевали и запели, но это был танец жизни и смерти, танец-вызов и танец-судьба. Венгерский танец. Восточно-европейская судьба… "Как Бела Барток в музыке, как Аттила Йожеф в поэзии, Янчо в кинематографе выразил дух венгерской нации и ее историческую судьбу", – скажет потом его соотечественник и коллега Иштван Сабо.